Специальное предложение

Читайте по теме

6 странных домов Москвы: как и зачем они появились

Где жил Хрущев, в чем фишка дома-коммуны и как «Дом-корабль» на Тульской связан с холостяками — в нашем лонгриде

4,9

– 156 отзывов

Замысел — реальность: после переноса столицы из Петрограда в Москву в 1918 году катастрофически не хватало жилья для чиновников. Советское правительство решило построить специальный дом для сотрудников ЦИК и СНК: архитектор был известен заранее — Борис Иофан.

Иофан спроектировал уникальный автономный комплекс, включавший, помимо квартир, клуб, кинотеатр, библиотеку, столовую, парикмахерскую, магазин, спортивный зал и механическую прачечную. Здесь впервые применили унифицированные сборные строительные материалы, оригинальные безбалочные перекрытия в форме усеченных пирамид. Строительство продолжалось четыре года вместо запланированных двух и обошлось в 24 млн рублей, что в 4 раза превысило предполагавшиеся расходы.

Это интересно: лучшие квартиры, с видом на Кремль, находились в 1 и 12 подъездах. Формально подъездов в доме 25, хотя по факту — 24. Подъезд № 11 — нежилой, в нем нет ни квартир, ни лифтов, только лестница и окна. Этот факт породил сотни мифов, связанных с НКВД, прослушкой и замурованными жителями. Но причина появления столь странного пространства прозаична: в последний момент потребовалось увеличить метраж некоторых квартир, и жилье 11-го подъезда попросту поделили между соседними 10-м и 12-м.

Прозвища: сначала дом ЦИК и СНК был известен в Москве как «Дом Правительства». После сталинских репрессий, под которые попали треть жильцов дома (почти 800 человек), в народе его прозвали «Улыбкой Сталина», «Ловушкой для большевиков», «Домом предварительного заключения» (ДОПР). После выхода в свет романа «Дом на набережной» Юрия Трифонова дом обрел еще одно название — самое известное сегодня.

Судьба: в 1941 году дом опустел — все жильцы были переселены, эвакуированы или добровольно ушли на фронт. В доме отключили отопление, газ, электричество. Дом опять был заселен в 1942 году, когда смертельная опасность для Москвы миновала.

Сегодня в бывшем домовом клубе находится Театр эстрады. Фонтанов во дворах больше нет — забетонированы. Дом нуждается в реставрации: с фасада и балконов отпадают куски бетона.

Количество квартир: 505

Планировка: квартиры были в основном трех- и четырехкомнатные, площадью 150–170 кв. м. Но есть и пяти-семикомнатные квартиры: прихожая, гостиная, кабинет, столовая, спальни, комната для прислуги, кухня — чиновникам жаловаться не приходилось. Кухни были очень маленькими — ведь в доме была столовая. Квартиры были полностью обставлены мебелью и оборудованы всем необходимым: газовыми плитами и сантехникой, телефонами, светильниками — правда, с инвентарными номерами.

Сколько стоит квартира: цены начинаются от 28,5 млн рублей за однушку площадью 53 кв. м. За трехкомнатную квартиру (128 кв. м) с дизайнерским ремонтом просят 72,3 млн рублей.

Сколько стоит аренда: однушку с простеньким ремонтом можно снять за 100 000 рублей/месяц, а вот за квартиру площадью 130 квадратов придется отдавать в месяц около 300 000 рублей.

Прозвища: экспериментальный дом стоит на 20 парах опор. Неудивительно, что в народе его прозвали «домом-сороконожкой», «домом-осьминогом», «домом на ножках». А вот название «дом авиаторов» появилось после того, как жильцами Беговой, 34 стали работники машиностроительного завода, называвшегося в советское время «Знамя Труда».

Замысел — реальность: первоначально строительство дома планировалось на берегу Химкинского водохранилища, недалеко от станции метро «Водный стадион». Архитектор «поднял» дом на ноги, чтобы обеспечить проход под ним к набережной: согласитесь, идея была хорошая.

Но к Олимпиаде 1980 года футуристический дом решили поставить на видном месте — главном въезде в Москву. Идея опор-ног осталась, но дом утратил от первоначального проекта 3 этажа, которые не стали достраивать по технологическим причинам.

В чем фишка: 20 мощных пар «ног» сужаются к основанию так, что 2 человека спокойно могут обхватить одну опору. Опоры и основа первого этажа в виде перевернутой равнобокой трапеции сделаны из монолитного железобетона, все остальные этажи — из стеновых панелей. Визуально дом расширяется кверху, хотя на самом деле плиты просто лежат под углом. Плоскости овальных лестничных шахт-пролетов прорезаны вертикальными рядами окошек-бойниц: что может быть брутальнее?

Это интересно: «Дом на ножках» — первый с применением монолитного железобетона в СССР.

Есть ли похожие проекты? Дома на ногах есть в Москве в районе ВДНХ: 17-этажный дом по адресу Проспект Мира, 110 и 25-этажный дом по адресу Проспект Мира, 184. Похожий дом стоит на Новосмоленской набережной в Питере. Из новых проектов «на ногах» — дом на Мосфильмовской 2011 года постройки.

Глядя на желтый обветшавший дом на Новинском бульваре, трудно представить, что всего 80 лет назад он поражал воображение не только советских архитекторов, но и всемирно известного Ле Корбюзье. У кого появилась идея создания дома-коммуны, почему проект не стал массовым и возможно ли вернуть зданию первоначальный облик — рассказываем самое интересное о Доме Наркомфина.

Замысел — реальность: дом для работников Наркомфина строился как первый в Москве дом-коммуна (точнее, дом переходного типа: от буржуазного жилища к социалистической коммуне). По задумке архитекторов комплекс должен был состоять из четырех зданий, но в условиях экономии средств (в советское время это встречалось сплошь и рядом) построили лишь три.

Длинный шестиэтажный жилой корпус поставили параллельно Новинскому бульвару. Рядом построили коммунальный корпус: в нем должны были располагаться кухня, столовая, библиотека, спортзал и клубная зона. С жилым корпусом его связал застекленный коридор — непогода не могла помешать отдыху жильцов. В третьем здании всего два этажа: здесь были гараж и механическая прачечная.

В чем фишка: дом-коммуна должен был полностью поменять социально-бытовой уклад его жителей. Женщинам больше не нужно было стоять у плиты: готовку на всю семью заменили приемы пищи в столовой по расписанию. Поэтому в жилых ячейках от полноценных кухонь остались только «кухонные элементы», встроенные в шкаф. А вот на крыше Моисей Гинзбург предусмотрел солярий — несколько сомнительное нововведение с учетом московской погоды.

Количество квартир: 50

Планировка: для конца 1920-х годов архитектура Дома Наркомфина стала настоящим прорывом. Весь шестиэтажный объем здания разбит по горизонтали на две части. На трех нижних этажах расположены квартиры большой площади (57–60 кв. м) для семей с детьми. Выше — малометражные квартиры на одного или двух человек. Все ячейки в доме двухэтажные: за счет многоярусной планировки жилая площадь получалась в 1,5 раза больше заявленной.

В доме несколько типов ячеек:

Квартира типа F — самые маленькие ячейки. Попасть в них можно из общего остекленного коридора на 5 этаже, спускаясь по внутриквартирной лестнице в общую комнату или поднимаясь по такой же лестнице. Туалет — у входа, душевой уголок — рядом со спальней.

Квартира типа K — двухэтажная жилая ячейка для большой семьи. Жильцы могли похвастаться двумя спальнями, небольшой кухней, общей жилой комнатой с высотой потолков 4,6 м и своей собственной террасой.

Квартира типа 2 F — соединенные по две ячейки типа F (14 кв. м и 29 кв. м). В этих квартирах две жилые комнаты высотой 3 м и ванная, туалет, кухня и столовая высотой 2,3 м.

Это интересно: первоначально дом стоял на ножках, но в конце 30-х пространство между ними застроили. Однако известный французский архитектор Ле Корьбюзье успел увидеть дом в первоначальном виде. Говорят, что француз так впечатлился, что стал ставить все свои дома «на ножки». Также многие отмечают поразительное сходство с Домом Наркомфина Марсельской жилой единицы — одного из самых знаменитых проектов Ле Корбюзье, построенного в 1940-х после визита в Москву.

Известные жильцы: главный идеолог создания домов-коммун и близкий друг Гинзбурга Николай Милютин не просто жил в доме — ему принадлежала пятидесятиметровая квартира на плоской крыше жилого корпуса (сейчас мы назвали бы ее «пентхаусом»).

Другие жильцы-знаменитости: советский художник модернист Александр Дейнека, популярный блогер Антон Носик.

Судьба: во время жилищного кризиса середины 1930-х годов большие трехкомнатные квартиры превратили в коммуналки, а фасад здания покрасили желтой краской взамен авангардного бело-красного цвета. Без реставраций дом ветшал: в 2006 году он был включен в «Список 100 памятников мировой культуры», находящихся под угрозой уничтожения.

Реконструкция: в 2016 году единственным собственником дома стала компания ООО «Лига прав». Руководить реконструкцией пригласили Алексея Гинзбурга — внука знаменитого архитектора. Работы начались в июле 2017 и, по предварительным оценкам, продлятся 3–4 года.

В планах — вернуть дому исторический облик: снести пристроенный первый этаж, отреставрировать фасады, избавиться от пристроек, восстановить архитектурные элементы и цветовые схемы ячеек. Про коммунальный корпус тоже не забудут — ему вернут стеклянный витраж и изначальную планировку. Превратится ли дом в гостиницу или останется жилым, пока неизвестно.

Прозвища: «Дом-корабль», «Титаник» — а как еще назвать здание, напоминающий круизный лайнер? Второе имя архитектурного чуда — «Дом атомщиков»: его построили по заказу министерства среднего машиностроения СССР, занимавшегося атомной промышленностью.

Еще одно название — «Дом холостяков» — появилось из-за того, что именно в этом доме холостякам выдавались однокомнатные квартиры. Ну а «Лежачим небоскребом» дом назвали, учитывая его большую длину.

Замысел — реальность: у кого первоначально появилась идея «Дома-корабля», достоверно неизвестно. Самая распространенная версия: здание возводилось по финскому проекту, адаптированному советскими архитекторами Владимиром Бабадом и Всеволодом Воскресенским.

Но есть критики, которые утверждают, что «Дом на Тульской» — продолжение идеи архитектора-конструктивиста Моисея Гинсбурга, создавшего знаменитый «Дом Наркомфина» на Новинском бульваре. И действительно: в доме много разноплановых квартир (от маленьких «однушек» до двухуровневых четырехкомнатных) плюс детский сад, прачечная, гастроном, кафе. Строительство заняло ни много ни мало 20 лет.

Количество квартир: 980

Планировка: квартиры (даже двухэтажные) не отличаются большой площадью и удобной конфигурацией. Кухни — до 9 квадратов, а из-за узких лестничных проемов владельцам двухэтажных квартир проблематично переносить мебель.

Сколько стоит квартира: от 7,5 млн рублей за однушку площадью 31 квадратный метр до 19,5 млн за двухэтажную со средним ремонтом.

Сколько стоит аренда: цены варьируются от 35 до 55 тысяч за однушку — в зависимости от меблировки и ремонта.

Если вы хоть раз проезжали по Ленинградскому проспекту в районе метро «Динамо», то точно видели здание с изящным ажурным фасадом. Необычная архитектура для столицы, а ведь такими жилыми домами могли застроить спальные районы. Заинтригованы? Рассказываем подробности.

Адрес: Москва, Ленинградский проспект, 27
Год постройки: 1936–1940-е годы
Авторы проекта: архитекторы Андрей Буров и Борис Блохин
Стиль: советское ар-деко

Замысел VS реальность: Андрей Буров и Борис Блохин планировали этот шестиэтажный дом как типовой проект. Архитекторы были уверены, что массовая застройка должна быть не только функциональной, но и красивой. Только представьте, как выглядели бы сейчас спальные районы Москвы, если бы идея реализовалась. К сожалению, Великая Отечественная война остановила амбициозные планы, и дом Бурова так и остался в единственном экземпляре.

В чем фишка: изящные бетонные решетки в виде цветочного орнамента, закрывающие кухонные лоджии и их содержимое. Они выполнены по рисункам известного графика Владимира Флаворского. Издалека решетки напоминают ажурные наличники на деревенских домах, но на самом деле растительный узор отсылает нас к эпохе модерна и цветочным принтам известного английского дизайнера Уильяма Морриса.

Это интересно: «Ажурный дом» — первый многоэтажный панельный дом в Москве. Не верится, правда? На самом деле панели на внешних стенах сделаны из бетона, а не из мрамора, как может показаться. Говорят, что краситель добавили в процессе производства, когда поняли, что добиться равномерного оттенка бетона не получится.

Количество квартир: 90

Планировка: в шестиэтажном доме всего один подъезд с двумя просторными лестницами в правом и левом крыле. Квартиры были изначально рассчитаны на проживание одной семьи, основной недостаток — совсем крошечные кухни. Предполагалось, что еду будут готовить в ресторане, а у себя дома жильцы ее будут только разогревать.

Проезжая мимо группы панелек на берегу Химкинского водохранилища, мало кто задумывается о том, что такими домами мог быть застроен весь микрорайон. Рассказываем о прошлом и настоящем единственного экспериментального комплекса «Лебедь».

Адрес: Москва, Ленинградское шоссе, 29–35
Год постройки: 1967–1973-е годы
Авторы проекта: авторский коллектив под руководством Андрея Меерсона
Стиль: конструктивизм

Замысел: ЖК «Лебедь» — экспериментальный проект, прообраз комфортабельного и престижного микрорайона. По задумке Андрея Меерсона, комплекс представлял собой четыре высотных панельных дома, объединенных одним высоким цокольным этажом — стилобатом. Планировалось застроить такими домами весь микрорайон и разделить жителей на группы — «коллективы», каждый из которых будет проживать в отдельном доме-комплексе с обслуживанием.

Реальность: в итоге построили 4 панельных дома высотой в 16 этажей. Как и последующие свои постройки (самый известный — «Дом авиаторов»на Ленинградском проспекте) Меерсон водрузил «Лебедя» на колонны-опоры («ножки»), чтобы здания не мешали людям проходить к воде. Позднее цокольный этаж застроили: здесь появился театральный зал «Лебедь». К сожалению, из-за высокой стоимости строительства экспериментальный комплекс остался единственным в своем роде.

В чем фишка: в общем цокольном этаже дома были запроектированы просторный вестибюль с гардеробом и торговыми автоматами, бюро заказов, химчистка и прачечная, медицинская комната, детский сад-ясли, конференц-зал, мастерские, библиотека и многое другое. Сейчас обособленными элитными кварталами никого не удивить, а для 60-х это был новаторский проект.

Эксплуатируемая кровля стилобата имела рекреационную функцию: на ней жители могли отдыхать на открытом воздухе и даже заниматься спортом. В свое время идею «общественной» крыши реализовал Моисей Гинзбург в известном «Доме Наркомфина».

Это интересно: «Лебедь» — попытка создать новый тип жилого комплекса, обособленного от города и погруженного в природу. Проблему удаленности от центра города решал автомобиль — это был первый в Москве жилой комплекс с подземным гаражом. А за природу отвечал сам факт расположения комплекса в зеленой зоне на берегу Химкинского водохранилища.