Как советские звезды старели: отношение к возрасту тогда и сейчас

Любовь Орлова в 70 лет лично просила чиновников не упоминать ее возраст в прессе. Фаина Раневская называла старость «свинством» и «невежеством Бога». Людмила Гурченко прибегала к пластической хирургии и другим омолаживающим процедурам. Майя Плисецкая честно говорила, что не видит в морщинах никакой красоты.

Советские звезды не притворялись, что старение — это «новый этап» и «возраст мудрости». Они боролись, страдали, иронизировали. И оставили нам честные слова о том, каково это на самом деле.

Любовь Орлова очень боялась старости. Это не художественное преувеличение: страх потерять красоту и форму во многом определял ее образ жизни.

Когда в феврале 1972 года ей исполнилось 70 лет, она лично попросила высоких начальников ни в коем случае не упоминать ее возраст. Ни в одной газетной статье, ни в одной телепередаче истинная причина внимания к актрисе так и не была названа. Юбилей отмечали, но цифру не произносили.

Орлова считается одной из первых советских актрис, кто прибегнул к пластической хирургии. По воспоминаниям современников, она делала подтяжку лица и шеи, позже — коррекцию век. Из заграничных поездок привозила не только редкие туфли и платья, но и дорогую косметику, недоступную большинству советских женщин.

При этом она занималась у балетного станка до пожилого возраста. Сама выполняла трюки в фильмах, получала травмы на съемках. На площадке «Веселых ребят» прыгнула на спину быка и месяц провела в больнице с травмой спины. На «Цирке» получила серьезные ожоги от раскаленной стеклянной площадки.

Ее подруга Фаина Раневская шутила, что моль не ест наряды Орловой, потому что насекомому в шкафу просто негде уместиться. Орлова хорошо шила сама и активно скупала вещи. Внешний вид был для нее работой, ежедневной дисциплиной, способом контролировать то, что контролировать невозможно.

Раневская не пряталась от старости. Она говорила о ней так, как чувствовала — без прикрас и утешительных формул.

«Старость — это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости…»

Цитата звучит жестко. Но дальше идет то, что делает ее особенно пронзительной:
«Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора…»

Раневская точно формулировала внутренний конфликт: внутри человек остается собой, а тело и общество сообщают, что его время прошло.

«В старости главное — чувство достоинства, а его меня лишили», — говорила она. За этими словами стоит не жалоба, а наблюдение: общество перестает видеть в пожилом человеке личность, видит только возраст.

При этом Раневская умела смеяться над собой:
«Дамы, не худейте. Оно вам надо? Уж лучше к старости быть румяной пышкой, чем засушенной мартышкой».

И философски:
«Стареть скучно, но это единственный способ жить долго».

Раневская не делала пластических операций, не скрывала возраст и не стремилась выглядеть моложе. Она старела так, как старели многие женщины ее поколения — просто говорила об этом вслух.

Гурченко выбрала другой путь. Она боролась.

По воспоминаниям коллег и близких, она прибегала к пластической хирургии начиная с 1970-х годов: коррекция носа, подтяжки лица, операции на веках, позже — инъекционные процедуры. Изменения во внешности с годами становились все заметнее.

Коллеги относились к этому по-разному. Римма Маркова после ее смерти говорила:
«Может быть, она дольше бы жила. Она положила на это очень много сил».

Гурченко сохраняла фигуру до последних лет. Ее знаменитая «осиная» талия часто упоминалась в прессе, хотя конкретные цифры в разные годы назывались разные. Она строго следила за питанием и весом. В квартире-музее экскурсоводы вспоминают, что актриса говорила: «Спортом не дай бог» — всю энергию берегла для сцены.

Для Гурченко внешность была частью профессии. Она не могла позволить себе стареть незаметно. Зрители ждали определенного образа — и она его поддерживала, ценой постоянного контроля и медицинских вмешательств.

Плисецкая говорила о старости прямо, без кокетства:

«Я не вижу в старости, в морщинах красоты. А уж молодящийся старичок — это вообще смешно».

Она не скрывала, что прибегала к косметологическим процедурам — в частности, упоминала о золотых нитях. Делала ли она что-то еще, точно неизвестно. Но главное было не это.

Плисецкая танцевала до 65 лет. А после продолжала выходить на сцену. В день своего 70-летия она исполнила номер «Аве Майя», поставленный для нее Морисом Бежаром.

Сотрудники музея и коллеги вспоминали, что ее энергия поражала даже молодых артистов. Легкость походки, ясность ума и внутренняя собранность сохранялись у нее до глубокой зрелости.

Один из ее принципов был прост: беречь силы. «У меня неизмученные ноги», — говорила она. И именно это позволило ей танцевать дольше многих.

Сегодня о возрасте говорят иначе: «Возраст — это цифра», «Я чувствую себя на 30», «Я приняла себя».

Советские звезды так не формулировали. Орлова боялась. Раневская страдала и иронизировала. Гурченко боролась. Плисецкая смотрела на возраст без иллюзий.

Было ли это честнее — вопрос открытый. Современный позитив вокруг старения иногда выглядит как попытка не замечать реальность. Возможно, это и защита, и новая форма давления.

Советские актрисы жили в другой системе координат. Без социальных сетей и постоянной публичной демонстрации «идеальной жизни». Зато с профессией, где внешность имела решающее значение, и с редкой откровенностью в разговорах о собственных переживаниях.

Страх старения никуда не исчез. Меняются только способы, которыми с ним справляются.

Орлова привозила кремы из-за границы. Сегодня косметику заказывают онлайн. Гурченко делала операции у доступных ей врачей. Сейчас выбор процедур шире. Раневская говорила о старости с иронией. Современные блогеры делают то же самое — в формате рилсов.

Плисецкая точно сформулировала главное: «Есть старый сад и новый сад. Но ухожен он или нет — это совсем другой вопрос».

Разница между возрастом и запущенностью. Между принятием и капитуляцией. Между борьбой и отчаянием.

Советские звезды старели по-разному. Но никто из них не делал вид, что это легко. И в этом, возможно, была их главная честность

Обложка с сайта: pinterest